The Araxes river, which used to have an estuary separate from that of the Kur, also constituted the border between Azerbaijan and Arran, ancient Albania. The present-day provinces of Elisavetpol' and a portion of that of Baku used to be parts of Arran; Arran in the narrow sense of the word was understood to include the area between the Araxes and the Kur.

According to Yakut (13th century) Adharbaydjan extended down to Bardha’a (Parthav). In Nuzhat al-Kulub (730/1340), 89, Nakhicewan and Ordubad, on the left bank of the Araxes, are mentioned under Adharbaydjan.

Although Azerbaijan was a geographical entity in the eighteenth and nineteenth centuries, the term was only used to identify the province in northwest Persia. The Safavids, at one time, for revenue purposes, included some of the lands north of the Arax river as part of the province of Azerbaijan. This practice gradually fell out of use after the fall of Safavids. To Mirza Jamal and Mirza Adigozal Beg, as well as other eighteen century and nineteenth-century authors, Azerbaijan referred to the region located south of the Arax river

In Safavi times, Azerbaijan was applied to all the Muslim-ruled khanates of the eastern Caucasus as well as to the area south of the Aras River as far as the Qezel Uzan River, the latter region being approximately the same as the modern Iranian ostans of East and West Azerbaijan.

Один из современников Фатали-хана, полковник Бурнашёв, живший в Тбилиси в качестве уполномоченного российского правительства при царе Ираклии II, в 1786 г., в составленном им описании политического состояния областей азербайджанских писал следующее: «К теперешнему положению тех земель, которые под именем Адребиджани разумеются, начиная с севера прилежит Грузия, то есть царства Кахетинское и Карталинское; от востока море Каспийское и: провинция Гилян, от полудня область Ирак, от запада Туреция… Азербайджанских владельцев разделять должно на самовластных и зависимых, а первых — на могущих и маломощных. Дербентский или Куба-хан есть из числа могущих, почитают его довольно богатым, сила его собственная состоит из 3000 человек, но к предприятиям важным против своих соседей призывает он как ближние Адербиджанские ханы, как-то: Нухинский, Ширванский и Шушинский, владельцев из Дагестана и приводит бродяг лезгинских…». Приведённый документ важен не только как свидетельство современника о выдающейся роли, которую имел Фатали-хан в Азербайджане, важно заметить также и то, что полковник вопреки утверждениям большей части старой арабской и иранской географии и историографии, впервые в документе, написанном на русском языке, называет Азербайджаном не только области Мараги, Тебриза, Ардебиля, но и земли Шеки, Ганджи, Шуши, Нахичевана, Шемахи, Баку. Объяснение этому весьма простое. Находясь в Тбилиси, Бурнашёв при составлении описания пользовался сведениями, которые он получал от современников, знающих Азербайджан людей. Текст его описания ясно показывает отсутствие всяких заимствований из арабских или иранских письменных источников, в основе его лежит, живое повествование.

А севернее располагались земли Ширвана и Аррана. При императоре Александре III последние были выделены в и , и с тех пор термин «Азербайджан» стал понемногу использоваться для них европейскими учеными и журналистами. В России этому примеру последовали лишь после 1917 г. в связи с тем, что на этих землях обитали «азербайджанские тюрки», родственные персидским.

Ширван никогда не употреблялся в том смысле, чтобы он охватывал территорию теперешней Азербайджанской республики. Ширван — это небольшая часть с главным городом Шемахой, а такие города, как Гянджа и др., никогда в состав Ширвана не входили, и если нужно было бы придумать термин для всех областей, которые объединяет сейчас Азербайджанская Республика, то, скорее всего, можно было бы принять название Арран, но термин Азербайджан избран потому, что когда устанавливалась Азербайджанская Республика, предполагалось, что персидский и этот Азербайджан составят одно целое, так как по составу населения они имеют очень большое сходство. На этом основании было принято название Азербайджан, но, конечно, теперь, когда слово Азербайджан употребляется в двух смыслах — в качестве персидского Азербайджана и особой республики, приходится путаться и спрашивать, какой Азербайджан имеется в виду: Азербайджан персидский или этот Азербайджан?.

Until the twentieth century, the term Azerbaijan (a late form of the term Atropatene derived from the name Atropates, satrap and later king of Western Media at the end of the fourth century BC) was used solely for the Turkic-speaking regions of North-Western Iran. When, in 1918—1920, the power in Eastern Transcaucasia (Shirvan, etc.) was taken over by the party of Musavatists, they gave to their state the name ‘Azerbaijan’, hoping to unite it with Iranian Azerbaijan, or Azerbaijan in the original sense of the term; that territory had much greater Turkic population; the Musavatists relied on the state of complete political disintegration of Iran at that period, and hoped to easily annex Iranian Azerbaijan into their state. Until the twentieth century, the ancestors of the present-day Azerbaijanis called themselves Turki, while the Russians called them Tatars, not distinguishing them from the Volga Tatars. The Azerbaijani language belongs to the Oghuz branch of Turkic; the Volga Tatar language belongs to the Kipchak branch of Turkic.

Historically the territory of the republic corresponds to the Albania of the classical authors (Strabo, xi, 4; Ptolemy, v, 11), or in Armenian Alvan-k, and in Arabic Arran. The part of the republic lying north of the Kur (Kura) formed the kingdom of Sharwan (later Shirwan). After the collapse of the Imperial Russian army Baku was protectively occupied by the Allies (General Dunsterville, 17 August — 14 September 1918) on behalf of Russia. The Turkish troops under Nuri Pasha occupied Baku on 15 September 1918 and reorganized the former province under the name of Azarbayān—as it was explained, in view of the similarity of its Turkish-speaking population with the Turkish-speaking population of the Persian province of Ādharbaydjān.

Всё же вплоть до начала XX в. местное кочевое население называло себя, как правило, по племенной принадлежности, а оседлые жители — по названию местности. Иногда использовали такие термины как «мусульмане» или «татары», а в начале XX в. в моду стал входить политизированный термин «тюрки». Правда, по признанию М. Э. Расул-заде, некоторые жители Азербайджана считали себя иранцами, будучи носителями иранской культуры. Но термин «азербайджанцы» до революции никогда не применялся (Расул-заде, 1996. С. 48; Алекперов, 1960. С. 73—74). В переписке большевистских лидеров в 1920 г. использовались термины «татары» или «бакинские татары» (Казанджян, 1997. С. 28—29, 36—37). Даже в начале 1920-х гг. название ещё не устоялось, и в работе одного и того же автора его можно было встретить в формах «Адербейджан», «Азербейджан» и «Адзербейджан» (см., напр., Самойлович, 1924).

Между тем, никаких научных оснований смешивать раннюю историю Албании и Южного Азербайджана (Атропатены) не имелось. В древности и в раннем средневековье там жили совершенно разные группы населения, не связанные друг с другом ни культурно, ни социально, ни в языковом отношении (Новосельцев, 1991. С. 197).

Название «азербайджанцы» входило в обиход постепенно; даже в 1920-е годы применялись термины «азербайджанские тюрки» или «азербайджанские татары», и это было официально зафиксировано на Всесоюзном тюркологическом съезде в 1926 году. Например, первый председатель Совнаркома Азербайджанской Республики Н. Нариманов (1870-1925) до конца своих дней называл себя «тюрком». Только после 1936 года термин «азербайджанцы» полностью обрел право на существование.